А что — есть два Илии? Тот, который одержал ослепительную победу над пророками Ваала, и тот, который, чуть позже, желает умереть? Мы знали, что он совсем один; теперь мы видим его потерявшим надежду. Под одиноким деревом в пустыне он произносит слова, которые заставляют нас глубоко задуматься: "Я не лучше отцов моих" (3 Цар 19. 4). Он вспоминает о том поколении, которое умерло в пустыне во времена Исхода из- за своей неверности. Он просит смерти: "Довольно уже, Господи; возьми душу мою!"
Дело в том, что Иезавель — та самая царица, языческих пророков которой истребил Илия, — поклялась отомстить ему и послала сказать ему об этом (3 Цар 19. 2). Чтобы спасти свою жизнь, Илия вместе со слугой покидает Север и доходит до того места, где начинается пустыня. Далее он идет уже один и, преодолев расстояние одного дня пути, оказывается "под одиноким можжевеловым кустом". На первый взгляд, его жалоба — это смятение беглеца, оказавшегося в смертельной опасности. Более критический взгляд ведет нас немного дальше. Ведь Илия не жалуется Богу на финикиянку Иезавель, а обвиняет свой народ: "Сыны Израилевы оставили завет Твой, […] пророков Твоих убили мечом; остался я один".
Эта жалоба повторится два раза в одних и тех же словах. Когда Бог ответит Илии, Он пообещает сохранить жизнь "остатку" Израиля "из семи тысяч мужей", которые верны Ему. Таким образом, речь идет не столько об опасности, которой подвергается Илия, сколько о неудаче его миссии. Это оказывается неожиданным для читателя, ведь чудо на Кармиле возвратило тех израильтян, которые обратились к языческому Ваалу: Илия вернул их к Ягве.
Отличные друг от друга и разнородные традиции были искусно сшиты в одно целое. Но важным здесь оказывается тот кризис, в котором Илия предстает совершенно другим, нежели в моменты своего огромного могущества. В жизни Моисея происходили подобные же кризисы, однако у него не возникало желания умереть. А Иеремия тремя веками позже даже будет жалеть о том, что родился на свет.
Илия не всемогущ: он бы умер, если б ему не помогал ворон (3 Цар 17. 4-6), а может быть, и без Сарептской вдовы он не смог бы обойтись. На этот раз ангел, коснувшись спящего Илии, чтобы пробудить его, снабжает его пищей: "Встань и ешь". Илия ест, но не встает. Не потому, что у него нет сил, а скорее потому, что к нему не вернулось желание жить. Вспомним, что в Библии есть несколько случаев, когда человек, который больше не хочет жить, не хочет и есть (3 Цар 21. 4, 7).
Тем не менее, "лепешки, испеченные на раскаленных камнях", — кто угодно съел бы их с аппетитом ранним утром в пустыне! Видя, что Илия снова заснул, ангел касается его еще раз: надо все-таки проснуться и закончить завтрак. "Вставай", — повторяет ему ангел и, чтобы сподвигнуть его, говорит: "Путь слишком долгий для тебя, чтобы перед ним не поесть". Путь. — Какой путь? — Об этом нам скоро будет рассказано. И пока мы ждем, какое же удовольствие присутствовать на просмотре фильма о трудном утреннем пробуждении — а ведь речь идет о человеке, который еще вчера напоминал нам гром! "Вставай": это слово каждому из нас иногда приходится выслушивать дважды, а то и больше!
Поскольку повествование приближает Илию к нашему уровню, остановимся на некоторое время на себе самих. Христианские комментаторы не упускали возможности вспомнить об этом хлебе ангелов. Так или иначе, речь идет об общей для всех потребности в помощи — эта потребность показана на примере одного из величайших библейских героев. Илия доедает свои лепешки и отправляется в путь.
Мы еще не знаем, где пролегает этот путь, но уже знаем, что он идет к Богу. Да, но к какому Богу? Ответ появляется в другой утренней сцене. Илия ночует в "определенной" пещере. "Что ты здесь делаешь?" — спрашивает его Бог (3 Цар 19. 9). Тогда великий пророк говорит о своей ревности к "Ягве, Богу сил" (то есть бесчисленных небесных воинств — послушных Ему, упорядоченных, могущественных).
Эта ревность не принесла плодов. "Выйди", — говорит ему Бог. Пророк выходит из своей пещеры — его оглушает шум ветра и грохот сокрушаемых скал. Он думает, что получил ответ, "но не в ветре Господь". Затем происходит землетрясение, но Господа по-прежнему нет. Затем огонь. Как не вспомнить огонь, который еще вчера, на Кармиле, поглотил жертву всесожжения, камни и даже воду, служа Богу сил? Однако "не в огне Господь". А после был "голос тонкого безмолвия" (3 Цар 19. 12).
Подобно тому, как ангел нежно коснулся плеча пророка, теперь нежный голос учит его тому, каков Бог… и, прежде всего, тому, каким Он не является.
..И просил смерти себе и сказал: Довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих. И лег и заснул […]. И вот, Ангел коснулся его и сказал ему: Встань и ешь.
3 Цар 19. 4-5*
…Но не в огне Господь; и после огня — голос тонкого безмолвия.
3 Цар 19. 12*
Любви и Мира, братья и сестры!
Храни Вас Господь!
🙏🏻 наш проект существует на средства подписчиков, карта для помощи
5536 9137 6740 6735
Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы увидеть больше!