г. Ивантеевка. Церковь Смоленской иконы Божией Матери. | Истории храмов России | Дзен

10 марта

Первое документальное свидетельство о деревне Вантеево относится к 1576 году – в те времена она принадлежала Троице-Сергиеву монастырю. Потом ею владели московские патриархи, а в ХVIII и ХIХ веках Вантеево переходило из рук в руки в среде купцов и богатых промышленников, развивавших здесь фабричное производство. Одна из очередных владелиц, вдова купца Евреинова, по имени Прасковья Васильевна, решила в память о муже построить в деревне храм. В Вантеево давно уже был молельный дом, а церкви не было, крестьяне ходили к литургии в соседнюю деревню Пушкино. Получив согласие на строительство церкви у властей, Прасковья Васильевна неожиданно встретила сопротивление со стороны священника из Пушкино от отца Кирсана – он считал, что появление собственной церкви у вантеевских крестьян лишит его значительного источника дохода. Вдова, как могла, постаралась убедить священника, что его доход не пострадает, что в Вантеево собираются только служить, а совершать требы крестьяне по-прежнему будут в Пушкино. Отец Кирсан сдался, и в середине ХVIII века в Вантеево был построен деревянный храм во имя Казанской иконы Божией Матери. Эта церковь во имя Пресвятой Богородицы в селе Копнино (Вантеево), на месте которого возникла Ивантеевка, была построена в 1756 году содержателем бумажных фабрик, президентом Коммерц-коллегии Яковым Матвеевичем Евреиновым. В. И. Холмогоров приводил текст челобитной Евреинова в Вотчинную коллегию, где среди прочего тот писал следующее: «Имеется у меня бумажный завод в Московском уезде, в Бохове стану, и при оном имеется прикупное недвижимое имение сельцо Копнино в Радонежской десятине, и по обещанию моему построил я, именованный в том сельце и при заводе церковь Божию во имя Одигитрии Пресвятой Богородицы…». В 1803 году новая владелица бумажных производств Елизавета Осиповна Баташева начала строительство каменного храма, сохранившегося до сего дня. Ее супруг происходил из рода железнозаводчиков Баташевых. Предки Ивана Родионовича вышли из среды тульских кузнецов. Вклад этой семьи промышленников в отечественную историю был сравним со вкладом династии Демидовых, но, в отличие от последних, создавших производство на Урале, Баташевы владели фабриками в средней полосе России. Расположение заводов сравнительно недалеко от столиц, делало их производство более уязвимым для контролирующих органов, чем на Урале. Вот почему они стали лишь вторыми российскими железнозаводчиками после Демидовых. Во второй половине XVIII столетия братья Андрей и Иван Баташевы обосновались в Выксе Нижегородской губернии, где построили железный завод. Народная молва рисовала старшего брата Андрея Родионовича Баташева как властного, беспощадного и жестокого деспота, а его младший брат Иван Баташев представлялся его полной противоположностью: был скромным, умеренным и благочестивым.

Вот что писал об Андрее Баташеве некий историк Т. Толычева в «Русском архиве» за 1871 год: «Он был человек замечательного ума и непреклонной воли, ни перед кем не робел и не перед чем не останавливался… При сильных страстях, необузданных воспитанием, он не признавал ни закона, ни правил, и был из тех людей, о которых русский человек говорит, что им море по колено… Соседние владельцы трепетали при его имени, городские власти покорялись беспрекословно его воле». Андрей Родионович Баташев принимал на заводы беглых заключенных и укрывавшихся от рекрутской повинности, покровительствовал разбойникам, промышлявших на дорогах. В Выксе многие годы рассказывали страшные истории о деспотизме Андрея Баташева. Провинившихся рабочих хозяин безжалостно скидывал в шахты, морил голодом и даже якобы распинал на крестах. Под усадебным домом Баташева будто находили подвалы и потаенные ходы, наполненные человеческими костями. Одному из соседних помещиков, отказавшему уступить Баташеву землю, он устроил такое наказание: пригласил неуступчивого соседа на охоту, во время которой рабочие завода разобрали до основания его усадьбу, перепахав землю так, что от нее не осталось и следа. В другой раз Баташев пошел дальше – захотел забрать себе жену одного из помещиков. Встретив и тут отказ, владелец железного промысла пригласил соседа на свой завод, где того схватили рабочие и бросили в пламя доменной печи. Молва утверждала, что на Гусевском заводе Баташева существовала подземная нелегальная чеканка денег. Когда полиция, заинтересовавшись слухами о «Баташевском монетном дворе», прибыла для обследования подвальных помещений, Андрей Родионович велел немедленно засыпать все входы и выходы подполья, тем самым похоронив заживо своих рабочих-фальшивомонетчиков.

Совсем иным описывала молва младшего брата Ивана Родионовича Баташева. «Не говоря уже о выдающемся уме, энергии и трудолюбии, Иван Родионович отличался поразительной добротой, уважением к чужой личности и редким для промышленников XVIII века умением согласовать свои собственные интересы с интересами ближних», – так характеризовали его в Русском биографическом словаре. Поначалу Иван Родионович был молчаливым наблюдателем бесчинств старшего брата, но затем стал требовать своей доли в семейном производстве. Согласно разделу между братьями, Ивану Баташеву отошли семь заводов в Тамбовской, Владимирской и Нижегородской губерниях. На Выксе с приходом нового хозяина все преобразилось: прекратилось насилие, были удалены беглые каторжники и разбойники. Иван Баташев помогал беднякам, строил больницы и возвел в своих владениях пятнадцать церквей. Историк Толычева так описывала его портрет: «Старичок не утратил в продолжение целого почти столетия, прожитого им в безмятежной и скромной деятельности, выражения добродушной хитрости и душевного спокойствия. Седые волосы выбиваются из-под колпака, покрывающего его голову, и улыбка озаряет всю его физиономию… Такие лица мы встречаем часто на Фламандских картинах».

Вторая супруга Ивана Родионовича Баташева в начале XIX столетия стала владелицей села Копнино (Вантеевки), бумажного и полотняного заводов. Подражая мужу, который возвел пятнадцать церквей при своих предприятиях в разных губерниях, Елизавета Осиповна в 1803 году начала строительство каменной церкви в подмосковном имении. В качестве архитектора был выбран Алексей Никитич Бакарев. Следуя своим учителям Баженову и Казакову, Бакарев работал в стиле «русской готики».

Добро Пожаловать в храм!Добро Пожаловать в храм!

Смоленская церковь в Ивантеевке – это одна из двух замечательных построек Бакарева в Подмосковье в псевдоготическом стиле наряду с Никольским собором в Можайске. Семейство Баташевых, видимо, питало особую любовь к этому архитектурному стилю. При Гусевском заводе (поселок Гусь-Железный Рязанской области) – вотчине упоминавшегося деспота Андрея Родионовича Баташева – примерно в то же время началось строительство величественного Троицкого храма в классическом стиле с элементами западной готики.

Фото кон. ХIХ века.Фото кон. ХIХ века.

Смоленский храм в Ивантеевке изначально был Спасским, хотя деревянная Одигитриевская (Казанская) церковь существовала здесь еще с середины XVIII века. В этой местности особо почитался список чудотворной Смоленской иконы Божией Матери. Как уже было сказано, Александр Никитич Бакарев был учеником самых знаменитых московских архитекторов – Василия Ивановича Баженова и Матвея Фёдоровича Казакова. Бакарев сам курировал строительство церкви, которое началось в 1803 году с торжественного освящения закладного камня, а закончилось спустя пять лет, в 1808 году, освящением храма во имя Всемилостивого Спаса. Престольный праздник, который в народе называют первым, или медовым Спасом, приходился на 1 августа.

Архитектурный декор фасадов Смоленского храма.Архитектурный декор фасадов Смоленского храма.

Храм соединялся с двухъярусной колокольней, увенчанной каменным шпилем. Стены были выполнены из красного кирпича и белого камня, что придало церкви нарядный, праздничный вид. Снаружи она казалась небольшой, однако внутри недостатка пространства не ощущалось. Зодчий спроектировал даже хоры – не только для певчих, но и для знатных прихожан, не желавших стоять внизу вместе со всеми. Полы в храме были обустроены при помощи чугунных половых плит, которые выплавили на одном из заводов Баташёвых. Внизу, под центральной частью храма, в специальном подвальном помещении находились духовые печи для обогрева. Основными прихожанами храма были крепостные крестьяне, работавшие на фабрике Баташёвых, и привезённые с той же целью из других мест рабочие. Вновь прибывшие селились поближе к храму, и постепенно вокруг него вырастало всё больше изб и домов. Так Спасская церковь стала центром будущего рабочего посёлка, а затем и города. К началу ХХ века Спасская церковь стала центром духовной жизни всего уезда. Население Вантеевки и её окрестностей за это время сильно увеличилось благодаря росту промышленности: количество рабочих и крестьян вместе с семьями достигло нескольких тысяч человек. Небольшой храм с трудом вмещал верующих. Начались разговоры о возможном расширении храма путём пристройки к нему двух боковых приделов. Если бы этот план был воплощён, площадь храма увеличилась бы в два раза, и он смог бы вмещать 2300 человек. Пока чертежи рассматривались и утверждались в Московской духовной консистории и строительном отделении губернского правления, прошло время. Наконец положительное решение было получено – в январе 1917 года. Планам не суждено было воплотиться – произошедшая через месяц Февральская революция, а за ней и Октябрьская, перевернула весь уклад мирной деревенской жизни. Началась новая, наиболее печальная глава в истории вантеевской церкви.

В декабре 1921 года Центральный исполнительный комитет издал постановление "О изъятии церковных ценностей", а спустя два месяца – аналогичный декрет. Согласно новым указам, вся церковная утварь, все богослужебные предметы, многие из которых были золотыми или позолоченными, все ризы, украшенные драгоценными камнями, должны быть отняты в фонд помощи голодающим. На самом деле церковные реликвии отправлялись в Гохран, где скопилось ценностей на два с половиной миллиарда рублей, из которых только один миллион был потрачен на закупку продовольствия для голодающих – остальные деньги предназначались "на мировую революцию". Не миновала горькая участь и Ивантеевку (именно это название укрепилось за селом после революции). 6 мая 1922 года в Спасскую церковь во время литургии ворвались красноармейцы и принялись "проводить изъятие ценностей", отвечая ударами на возражения прихожан. Священник отец Виктор Петрович Горетовский пытался заступиться за церковное имущество, был сразу же арестован, а через несколько дней расстрелян. Невинно убиенного священника похоронили у стен храма, и его могила оказалась последним захоронением на церковном кладбище – через несколько лет оно было стёрто с лица земли.

В 1938 году рабочий посёлок Ивантеевка получил статус города. В эти годы церковь ещё худо-бедно действовала, хотя полноценной приходскую жизнь можно было назвать с трудом. Верующие находились под неусыпным надзором властей. Для того чтобы получить разрешение собираться в своём родном храме, надо было подать заявление с подробным перечнем всех участников общины, имени, возраста, адреса и занятий каждого, и подписать официальное соглашение с властями о праве пользования храмом. В Великий пост 1938 года Спасская, или как часто называли её в народе Смоленская церковь в Ивантеевке была закрыта окончательно. Кресты и колокола сброшены, остатки церковного имущества сложены в подвале, а затем расхищены. Тогда же пропала и местночтимая икона Божией Матери "Смоленская", благодаря которой церковь получила своё второе название. Храм попытались переоборудовать под пионерский клуб – закрасили настенную роспись, повесили плакаты, поставили скамейки, на месте алтаря устроили сцену. На колокольне развевался красный флаг.

Во время Великой Отечественной войны здание церкви приспособили под склад, а на колокольне устроили пункт противовоздушной обороны. Но, к сожалению, в последующее мирное время церковь пострадала гораздо больше, чем в военные годы. Прекрасное здание постепенно разрушалось, а на месте бывшего кладбища рядом с церковью устроили летнюю эстраду, на которой играл оркестр, тут же кружились пары, по соседству разровняли землю и устроили футбольную и волейбольную площадки, у самых церковных стен поставили тир. Местные «стрелки», приходившие по­стрелять в тир, пристроенный к алтарной части храма, можно сказать, целились прямо в его церковные стены! Как будто в городе не нашлось другого ме­ста для подобных увеселитель­ных и спортивных мероприятий! Конечно, места были, но имен­но здесь «духовную пустошь», оставшуюся после закрытия свя­того храма, пытались восполнить и подменить новыми, мирскими ценностями, дойдя до кощунств и вседозволенности. В это же время здание быв­шей церкви взяли под контроль в Производственном бюро по охране и реставрации памятни­ков культуры Московской обла­сти. Прежде всего, это означало, что храм, согласно заключению Научно-методического совета Ака­демии наук СССР, являющийся памятником архитектуры «ранней псевдоготики», теперь был офи­циально защищён от физическо­го уничтожения. Ивантеевскую церковь поставили на учёт, за её техническим состоянием периоди­чески следили её новые «хозяева» – специалисты-реставраторы из Производственного бюро. Так, из технического акта досмотра храма от 14 апреля 1948 года следует, что «здание бывшей церкви» было свободным и для соблюдения со­хранности его было «необходимо передать в аренду, провести ре­монт и покраску железной кровли, остеклить окна», при этом буду­щий арендатор должен был при­нять на себя полную ответствен­ность за сохранность памятника архитектуры.

То же Производственное бюро спустя три года констатирова­ло факт использования «бывшей церкви» под клуб пионеров — детей рабочих фабрики имени Рудой. Неизвестно, насколько быстро пионеры покинули храм, но повторную попытку переобо­рудования церкви под пионер­ский клуб постигла та же печаль­ная участь. В 1956 году здание храма перешло в аренду к Пуш­кинскому торгу, собиравшемуся использовать его помещение под склад. Производственное бюро в акте технического состояния церковного памятника от 10 ав­густа 1956 года предписывало «арендатору заменить кровлю и покрасить здание».

Труднее всего ивантеевско­му храму, как оказалось, было справиться с испытанием чело­веческим равнодушием и без­хозяйственностью. К большому сожалению, на протяжении бо­лее 15 лет эксплуатации здания храма «арендатор», преследуя лишь свои интересы, не только не выполнил ни одного пункта договорных обязательств по со­хранности памятника архитекту­ры, но и сам способствовал его дальнейшему разрушению.

За эти годы церковное здание много раз обследовалось представителями Производственного бюро и Методсовета по охране памятников Московской обла­сти, и каждый раз в составленных актах о техническом состоянии памятника арендатору – Пуш­кинскому торгу – напоминали о необходимости проведения теку­щего и капитального ремонта. Согласно постановлению Со­вета Министров РСФСР от 30 августа 1960 года «бывшая цер­ковь Смоленской Божьей Матери в городе Ивантеевка» отныне бы­ла взята под охрану государства и включена во все путеводители по туристскому Подмосковью. С этого времени и в дальнейшем в официальных документах доны­не безымянная (!) «бывшая цер­ковь» именуется «Смоленской». Это важный момент в истории храма. Именно в народной па­мяти за Спасским храмом и за­крепилось название Смоленского — в честь местночтимой иконы «Смоленской Одигитрии», осо­бо почитаемой нашими православными предками, и потому это переименование церкви легко прижилось среди ивантеевцев.

Однако, невзирая на ав­торитетное мнение Научно-методического совета АН СССР и появление охранной таблички на здании Смоленского храма, в 1961 году Ивантеевский гори­сполком выступил с инициатив­ным предложением… снести па­мятник архитектуры всесоюзного значения(!), ссылаясь на серьёз­ную опасность, которую представ­лял бывший храм, продолжавший разрушаться. Здесь всегда было многолюдно, ограждений вокруг храма не было. В 1960-е всё ещё было возможно. Но – не в данном случае: Смоленский храм входил в число ценнейших памятников архитектуры начала XIX века и находился под опекой и защитой государства!

Интересный факт: в то же время, когда Смоленский храм пытались определить под снос, в соседнем селе Комягине пол­ным ходом шли реставрацион­ные работы государственного значения по сохранению Сергиевской церкви, проводившие­ся московскими Центральными научно-реставрационными и проектными мастерскими. На состояние же ивантеевского па­мятника архитектуры никто из специалистов-реставраторов не обращал серьёзного внимания, отдавая предпочтение Сергиев­скому храму как выдающемуся памятнику древнерусского зодче­ства XVII века. Смоленский храм, конечно, был намного моложе из­ящной комягинской церкви, но и он был достоин должного к себе внимания – просто ему повезло меньше. Лишь силами беззаветных энтузиастов, любителей и знатоков старины, удалось отстоять храм и после десятилетней бюрократической волокиты добиться его реставрации в 1970-е годы. В 1970-х гг. здание Спасской церкви отреставрировано и должно быть передано историко-краеведческому музею. Но что-то пошло не так, и музей с 1963 года до начала 1990-х годов находился в здании начального земского училища в Новоселках. К Олимпиаде в 1980 году храм тоже подновили снаружи, но внутри царили разорение и запустение. Наконец, в 1989 году представители местной администрации согласились на встречу с жителями города, в ходе которой стало известно, что решение о возвращении церкви верующим вроде бы принято, но в то же время ни ключей от храма, ни каких-либо полномочий они получить не могут. 10 августа (28 июля по ст. стилю), в день Смоленской иконы Божией Матери, люди собрались на площади перед храмом и молились со слезами на глазах. А через месяц в Ивантеевку приехал вновь назначенный священник, отец Иоанн Монаршек. Разобравшись в ситуации, он дал благословение на то, чтобы сбить замок с дверей храма и войти внутрь без содействия городских властей.

Дальше рассказывает участница событий Таисия Афанасьевна Марковская: "Открыли мы дверь в храм и что увидели! На половине пола кое-где синяя с голубыми плитка, на другой половине – песок. Доски уложены до потолка. На окнах стёкол нет – забиты листами железа. Фрески сохранились только под куполом, остальные смыли, соскребли. В алтаре грязь и мусор. Увидели мы всё это и начали убирать". Желание поскорее восстановить свой храм и горячая молитва придавала людям силы. Буквально за сутки им удалось привести церковь в порядок. 21 сентября, в праздник Рождества Богородицы, во вновь обретённой церкви была отслужена первая после полувекового перерыва литургия! А вскоре митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий заново освятил храм после многих лет поругания. Церковь Смоленской иконы Божией Матери в городе Ивантеевка является объектом культурного наследия федерального значения на основании Указа Президента России от 20.02.1995 г. за № 176. В храме особо почитаются: образ Смоленской иконы Божией Матери и местночтимая икона свт. Николая Угодника. Также в церкви хранятся частицы святых мощей многих угодников Божиих. Специаль­но для этой церкви иконописец, архимандрит Псково-Печерского монастыря Зенон, написал икону Смоленской иконы Божией Матери, а художник-иконописец А. Вахромеев написал и передал образ Господа Вседержителя, а также расписал образы вновь устроенного иконостаса. По иконе Христа Спасителя с 1992 года опускаются две слезы. Она установлена перед алтарем.

Спасская (Смоленская) церковь выполнена в стиле классицизма с элементами псевдоготики – подобное сочетание было характерно для работ её создателя, архитектора Алексея Никитича Бакарева. Насыщенность и разнообразие декоративно-художественных элементов придают зданию церкви праздничный вид, а чёткая геометрия форм подчёркивает его строгую торжественность. В плане храм имеет форму креста. Храмовые окна относятся к нескольким разным типам. Наиболее легко узнаются стрельчатые, состоящие из двух дуг и напоминающие о готических образцах. Окна с трёхлопастными арками образованы тремя полукружностями, которые зеркально повторяют друг друга. Храм завершён низкой ротондой и куполом с люкарнами, то есть окнами в верхней части здания, расположенными в одной плоскости с фасадом. Наряду с готическими мотивами архитектор использовал основные элементы классицизма – порталы и полуколонны коринфского ордера. Здесь мы видим тонкие колонны коринфского ордера с изящными капителями и почти полное отсутствие портика. А теперь посмотрим на элементы декора… Дентикулы, или как их иначе называют сухарики, – это небольшие прямоугольные выступы, расположенные в виде орнамента на карнизе здания. Они могут служить в качестве декора или подчёркивать определённую часть здания – шатёр, фронтон, окно, арку. "Сухарики" Смоленского храма особенно привлекают к себе внимание за счёт цветового контраста – белый камень ярко выделяется на фоне красного кирпича. Также в декоре Смоленского храма представлены в основном стрельчатые арки, одна из них в данном случае выступает в качестве обрамления для иконы.

В 1992 году во дворе Смоленской церкви были построены крестильный храм в честь Рождества Иоанна Предтечи, расписанный художником Е. Федоськиным и административный корпус, в котором разместилась воскресная школа для детей и взрослых. В 2007-2008 годах здание храма было капитально отремонти­ровано: "вычищены" все деформированные кирпичи, внутренние росписи промыты и обновлены, обновлён ико­ностас, отре­монтировано паровое отопление, облагорожена территория. В 2007 году неподалёку от церкви был открыт памятник святителю Николаю, особенно почитаемому на Руси. Каждое воскресенье рядом с ним служится водосвятный молебен с акафистом угоднику Божию.

Осенний пейзаж.Осенний пейзаж.

Все фотографии выполнены автором статьи.