Часто говорят, что пост – это не вопрос гастрономии, а духовной составляющей. Но почему все же важно воздерживаться в пост?
– Потому, что человек имеет тело. Братие, постясь телесно, будем поститься и духовно. Все неразрывно связано. Если мы будем вкушать то же самое и в таких же количествах, как было до поста, то наше тело очень быстро скажет: "Что ты выпендриваешься? Что пытаешься из себя изобразить? Будь проще!" И все наши духовные порывы быстро снизойдут на нет.
Наше тело – постоянный наш спутник. Если мы не будем тело обуздывать, что-то с ним делать, каким-то образом пытаясь подчинить его себе, то и с душой ничего не будет. Это психосоматика (простите за популярное слово). У нас не получится тогда любить хоть кого-нибудь.
Конечно, если мы всегда воздерживаемся в еде, то, наверное, ничего менять и не надо, надо добавить духовную составляющую. Но если мы в обычное время в еде позволяем себе всё, то у нас не получится обуздать душу. Ведь христианство – это не только духовные упражнения. Христианство – это следование за Христом на крест. Христос страдал на кресте, страдало Его тело, Ему было больно. Если мы – христиане, то, как говорит апостол Павел, те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями. Плоть, как седалище страстей и похотей, тоже должна участвовать в посте.
На самом деле ни сейчас, ни прежде это не вызывало никаких вопросов и проблем. Может быть, среди обновленчества конца 20-х годов и сейчас среди такого же обновленчества и можно услышать: мол, зачем нам поститься? Но в целом люди прекрасно понимают, что надо что-то делать. Проблемным моментом как раз было присоединение к посту телесному поста духовного. Стихира, которую я выше процитировал: Братие, постясь телесно, будем поститься и духовно, – как раз и предполагает, что пост телесный все более-менее соблюдают, но этого мало, нужно поститься еще и духовно.
Церковь с древнейших времен всегда обращала внимание, что одного телесного поста мало. То, что христианин должен в чем-то воздерживаться и в чем-то себе отказывать, всегда было общим моментом. Но не всегда люди понимают, что к этому надо добавлять и какую-то внутреннюю работу.
Часто люди из среды, может быть, насмешливого обновленчества христианам говорят: "Съел банку сметаны – и в ад пойдешь?" Нет, в ад за банку сметаны, конечно, не пойдешь. В ад пойдешь за то, что не любишь своего Господа. И показателем является не съеденная банка сметаны, а то, что ты себе все позволяешь. То есть, в сущности, всегда и везде творишь свою волю, а не волю Господа Иисуса Христа. А Он говорит: "Кто любит Меня, тот заповеди Мои соблюдет".
Например, был такой замечательный святой, афонский подвижник Афанасий Афонский – основатель Великой лавры. Будучи монахом, он вкушал курицу, хотя принято, что монашествующие мясо не едят. Он ее вкушал, но это не помешало быть ему святым. Амвросий Оптинский пил молоко даже Великим постом, хотя тоже монашествующий, и это тоже не помешало быть ему святым и взойти на высоту добродетелей. Они делали это ради своих немощей, ради тех трудов, которые несли, но не потому, что считали, что могут себе это позволить. Было много того, чего они себе не позволяли никогда.
Поэтому за сметану никто не погибнет. Но если человек ничего не делает ради Христа, если позволяет себе не обуздывать плоть, ни в чем себя не ограничивает, то этим он свидетельствует, что живет в свое удовольствие и воля Христа, заповеди Христа и Сам Христос для него ничего не значат. Потому что невозможно, чтобы человек, во всем служащий самому себе и исполняющий свои прихоти, шел за Христом. Христос говорит: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя. То есть ты должен научиться наступать на свои хотелки.
Можно съесть сметану (если очень хочешь и просто думать больше ни о чем не можешь) и поблагодарить Бога. Но в чем-то другом ты должен себя утеснить. Скажем, не съесть конфеты, которые тоже хочется. Или простить человека, который не нравится. Дело именно в том, что ты должен в чем-то себя принципиально ограничивать, особенно в дни поста.
Иерей Константин Корепанов