з патриаршей проповеди в праздник Входа Господня в Иерусалим после Литургии в Храме Христа Спасителя

Церковные праздники, связанные с именем Господа и Спасителя, не имеют в своей основе реальные торжества во времена Его земной жизни. События, нами празднуемые, почти всегда происходили в тишине, иногда в скорбях, а если и во славе, как Преображение на Фаворе, то ведь и оно не сопровождались народным празднованием — народ оставался в стороне от всего связанного с торжеством Спасителя. И только одно событие из Его земной жизни стало праздником для народа — то самое, которое мы сегодня отмечаем, Его торжественный вход в Иерусалим.

Произошло это потому, что народ был поражен чудом, которое совершил Спаситель. Он воскресил из мертвых человека, который почти четверо суток находился во гробе, то есть в погребальной пещере. Когда Господь приказал отодвинуть камень от гроба, стоящие сказали: «Не надо, уже четвертый день во гробе, будет смрад». Но мы знаем, что этот человек, уже подверженный тлению, вышел из гроба живым. Что могло еще больше потрясти сознание людей? Ничего! Конечно, именно с Тем, Кто мог из мертвых призвать к жизни, и связывалась надежда тогдашних жителей Иерусалима на то, что этот Человек, наверное, и есть Мессия. Ну а кто же еще? Кто может воскресить покойника смердящего? И потому пошел навстречу Спасителю народ, и, как сказано в Евангелии, срезали ветви пальм, бросали под ноги, постилали свои одежды — то есть встречали как триумфатора, возвращавшегося после боевой победы. Но триумфаторы въезжали на белом коне, на пурпурной попоне, с оружием и золотом; каждый стремился показать, что он и есть герой, победитель, избавитель народа. А Господь хотел явить совершенно другой образ спасителя, того, кто реально избавляет мир, добиваясь не военных побед, но самой важной победы — над грехом, над бедой человеческой, над несчастьями, скорбями, болезнями и всем тем, что грех внес в человеческую природу. Господь входит в Иерусалим, несмотря на то что Его приветствуют как триумфатора, как простой паломник — не на белом коне, а на ослике, одним Своим видом показывая, что не такое поклонение нужно Ему, не такое поклонение нужно Богу.